— Летим, а куда? — сказал Кресто, сверкая белозубой улыбкой. — Как знать? Впрочем, amigos, лететь неизвестно куда — лучше, чем гореть в аду! — Он рассмеялся.
— Мы летим сражаться, — прогромыхал Эмиль Шорн, — Разве этого недостаточно для воина?
Пестрая компания отправилась вслед за санитарами, а Барри подвел Ланнинга к орудийной башне в центре палубы. В стене ее обнаружилась небольшая металлическая дверца. Возле загадочного орудия с хрустальным стволом дежурил человек в серо-зеленом.
— Как тебе команда? — ухмыльнулся Барри, кивая вслед удалявшейся компании. — А Уила ты найдешь наверху.
Ланнинг взобрался по гулким металлическим ступеням. Под самым куполом у блестящего штурвала стоял маленький хрупкий человечек — точнее, потрепанный остов того, кто прежде был человеком. Лицо и тело незнакомца были обезображены многочисленными увечьями. От одного вида его страданий сердце Ланнинга болезненно сжалось.
Тело незнакомца было согнуто и перекручено, как будто какой-то средневековый палач переломал несчастному все кости. Желтые иссохшие руки дрожали. В скрюченных, похожих на птичьи когти пальцах незнакомец вертел какую-то маленькую трубочку, свисавшую с шеи на тонкой серебряной цепочке.
Но больше всего потрясло Ланнинга изможденное, мертвенно-бледное лицо незнакомца. Под гривой седых спутанных волос это изрезанное сетью глубоких морщин лицо казалось застывшей маской боли.
— Денни! — искренне обрадовался калека..
Сиплый шепот незнакомца показывал, что у него не в порядке голосовые связки; при каждом вдохе в груди что-то свистело и хрипело. Хромая, калека подбежал к Ланнингу и протянул ему скрюченную руку. Ланнинг попытался преодолеть охвативший его ужас. Он легонько сжал иссохшую желтую кисть и вымученно улыбнулся:
— Уил?.. Ты — Уил Маклан?
Он хотел спросить: «Что с тобой стряслось», но усилием воли заставил себя промолчать.
— Да, Денни, — сиплым шепотом ответил калека. — Но я прожил на сорок лет больше, чем ты, и десять из них провел в пыточных подвалах Зораны.
Ланнинг содрогнулся, услышав это имя. А старик, тот прямо выплюнул его. Во ввалившихся глазах калеки горела неиссякаемая ненависть. Похоже было, что только эта ненависть и не дает ему умереть.
— Я стар, Денни, — просипел Маклан, — Когда в шестидесятом году «Хроно» вышел в свое первое плавание в потоке времени, мне было пятьдесят три. Десять лет в Гирончи...
Изрезанное морщинами лицо побледнело еще сильнее, а голос стал едва слышен.
— Мне показалось, их было десять тысяч!
Калека содрогнулся и надолго замолчал, но потом все-таки продолжил:
— Последние четыре года я провел в Джонбаре — готовился к нашей с вами кампании.
Отчаянным усилием Маклан заставил себя выпрямиться.
— Стар! — повторил он. — Однако не настолько, чтобы спасовать перед Гирончи!
Сердце Ланнинга забилось быстрее от вспыхнувшей внезапно надежды.
— Джонбар?.. Послушай, Уил, ты видел там девушку по имени Летони?
С отчаянием вглядывался он в изможденное морщинистое лицо. Неужели это все-таки возможно — пересечь бездну, которая страшнее смерти?
Калека медленно кивнул. Сила отчаяния покинула его так же внезапно, как и появилась, и на бледном лице мелькнуло некое подобие улыбки.
— Да, Денни, — шепнул он тихо. — Я и в самом деле знаю Летони. Это она вытащила меня из подземелий Зораны. И мы с вами будем сражаться за нее и за ее мир.
Ланнинг слушал затаив дыхание.
— Расскажи мне, Уил... Все эти загадки вконец измучили меня. Где находится Джонбар? Где Летони? Увижу ли я ее когда-нибудь наяву? А Зорана? Что... — Он взглянул на Маклана и запнулся. — Что она с тобой сделала?
— Я расскажу тебе обо всем, Денни. Подожди немного.
И Маклан перевел взгляд на панель управления с многочисленными циферблатами, тумблерами и рычажками. Ланнинга поразило, с какой быстротой и четкостью защелкали переключателями скрюченные пальцы калеки. Маклан повернул штурвал и Прошептал какой-то приказ в трубу, вмонтированную прямо в хрустальный колпак. Он весь подобрался и двигался на удивление легко и быстро.
— Подожди, — послышался сиплый шепот. — Как только закончу, все тебе расскажу. Если хочешь, можешь посмотреть.
Ланнинг с возрастающим интересом наблюдал за происходящим сквозь хрустальную поверхность купола. Сначала усилилось мерцание в окружавшей «Хроно» голубой мгле. А потом Маклан нагнулся над циферблатами, повернул какой-то тумблер — и туман исчез!
«Хроно» парил на небольшой высоте над серыми морскими волнами. День был хмурым, и горизонт заволокло туманом. Корпус суденышка внезапно содрогнулся от грома мощных орудий.
Ланнинг с удивлением взглянул на Маклана. Тот молча махнул скрюченной рукой куда-то в сторону. Ланнинг обернулся и увидел серые громады крейсеров, с грохотом изрыгавших огонь и дым.
Маклан отдал еще один приказ, и «Хроно» подплыл поближе к месту сражения. Башня перед ними повернулась, выпустив наружу дуло странного хрустального орудия. Внизу, на палубе, люди с носилками подбежали поближе к борту.
Ланнинг напряженно следил за ходом сражения. Все кругом заволокло дымом, но он все же сумел разглядеть «Юнион Джек», поднятый на одном из кораблей, и германский имперский штандарт — на другом. Спустя несколько мгновений Ланнинг понял, что это за битва. Она давно уже вошла в историю морских сражений.
— «Дефенс» и «Ворриор»! — восхищенно выдохнул он. — А тот, третий, — «Вейсбаден»! Неужели это Ютландское сражение?